НАЗВАНИЯ ПРАЗДНИКА
Христианская Пятидесятница имеет свой ветхозаветный прототип — одноименный иудейский праздник Πεντηκοστή — Пятидесятница. Примечательно, что в канонических ветхозаветных книгах и традиционном иудаизме используется другое наименование — праздник Седмиц (евр. «Шавуот»), связанное с тем, что этот праздник совершали через семь седмиц после Пасхи. Привычное нам «Пятидесятница» употребляется только в грекоязычной иудейской литературе: неканонических книгах (Тов.2:1; 2Мак.12:32), трудах Иосифа Флавия и в Новом Завете (Деян.2:1,20:16; 1Кор.16:8). И библейское, и церковное наименование имеют одинаковое объяснение: праздник получил такое название вследствие того, что всегда приходился на 50-й день после празднования Пасхи. Содержанием Пятидесятницы является воспоминание сошествия Святого Духа на апостолов и таинственное рождение в этот день Церкви Христовой. Кроме этого, христианский праздник имеет еще одно название — День Святой Троицы. Это наименование возникло на достаточно позднем этапе развития праздника (примерно с XIV в.) и связано с тем, что к воспоминанию исторического события — сошествия Святого Духа на апостолов — добавляется еще один аспект — прославление Триединого Божества.
ИСТОРИЯ ХРИСТИАНСКОГО ПРАЗДНИКА ПЯТИДЕСТЯНИЦА
Пятидесятница — самый древний из двунадесятых праздников (Пасха в число двунадесятых праздников не входит). Свидетельства о праздновании Пятидесятницы встречаются в трудах учителей Церкви II–III веков: святителя Иринея Лионского, Тертуллиана и Оригена. При этом в сочинениях указанных авторов Пятидесятница упоминается в двух значениях: как собственно праздник и как 50-дневный послепасхальный период (не всегда эти два понятия удается четко разграничить). Святителя Ириней говорит о Пятидесятнице как дне, в который наряду с Пасхой и воскресеньем запрещаются коленопреклонения. Тертуллиан чаще употребляет термин Пятидесятница в значении периода, но однажды говорит: Пасха и Пятидесятница «одни и есть собственно праздничные дни». Ориген также явно называет Пятидесятницу праздником, ставя ее в один ряд с воскресеньем, пятницей и Пасхой. Следовательно, Пятидесятница возникает как отдельный праздник в конце II века, а в III веке уже вместе с Пасхой и воскресным днем составляет совокупность праздничных дней христианской Церкви.
В IV веке Пятидесятница уже приобретает высочайший статус и торжественное богослужение во всех христианских Поместных Церквах. Историк Евсевий Кесарийский называет Пятидесятницу «великим праздником» и «праздником праздников». Святителя Иоанн Златоуст вспоминает ветхозаветное предписание о трех главных праздниках, когда «весь мужеский пол должен являться пред лице Господа» (Втор.16:16), и говорит о том, что христианские праздники Богоявление, Пасха и Пятидесятница имеют аналогичный статус в Церкви.
В «Постановлениях апостольских» сказано: «Отпраздновав Пятидесятницу, празднуйте одну седмицу»; это значит, что в конце IV века уже возникает традиция праздновать седмицу после Пятидесятницы, то есть появляется период попразднства в зачаточном виде.
Древнейшее описание богослужения Пятидесятницы дается в «Паломничестве» Эгерии, которая описывает иерусалимскую традицию IV века. Служба Пятидесятницы отличалась особой торжественностью и по своей природе была наиболее ярким представителем стационального богослужения (стациональное богослужение – буквально «богослужение с остановками» (от лат. statio — “остановка”); в таком богослужении отдельные его части совершались в разных частях города, а переход между ними совершался в формате богослужебного шествия). Само богослужение состояло из шести частей (последований), начиналось оно рано утром, затем с перерывами совершалось в разных местах города и заканчивалось к полуночи. Из интересных особенностей можно отметить чтение евангельского зачала о вознесении Господа, из чего делается вывод, что в конце IV века в Иерусалиме Вознесение Господне еще праздновали вместе с Пятидесятницей.
В VI веке святой Роман Сладкопевец сочинил кондак Пятидесятницы; в изначальном виде он состоял из проимия и 18 икосов (имел такой же акростих, как и кондак Вознесения Господня: ΤΟΥ ΤΑΠΕΙΝΟΎ ΡΩΜΑΝΟΥ — «смиренного Романа»), сейчас же от него остался только проимий (нынешний кондак) и 1-й икос.
В VIII веке преподобные Косма Маюмский и Иоанн Дамаскин составили каноны праздника, ныне употребляемые за богослужением. Канон святого Космы — более простой по содержанию и внешнему оформлению; он имеет краткий акростих — Πεντηκοστὴν ἑορτάζομεν («Пятидесятницу празднуем»). Канон преподобного Иоанна Дамаскина написан им в той же манере, что и вторые каноны праздников Рождества Христова и Богоявления; ирмосы и тропари написаны греческим шестистопным ямбом, в тексте используется много сложных (состоящих из двух и даже трех корней) слов, акростих канона составляется из начальных букв строк всех ирмосов и тропарей (в каждом тропаре по пять строк) и тоже представляет собой поэтическую строфу. Из-за поэтического характера греческий текст канона весьма сложен для понимания.
В IX веке появляется практика совершать торжественную вечерню в день Пятидесятницы с чтением трех коленопреклонных молитв.

КАК ПЯТИДЕСЯТНИЦА СТАЛА ДНЕМ СВЯТОЙ ТРОИЦЫ?
Наблюдательный и воцерковленный человек наверняка обратит внимание на следующую странность: в церковном обиходе данный праздник мы называем Днем Святой Троицы и настолько уже привыкли к этому, что другое его наименование — Пятидесятница — воспринимается как второстепенное; во всяком случае, оно известно не столь широкому кругу верующих. В то же время в богослужебных книгах именование «День Святой Троицы» отсутствует вовсе и праздник называется или «Пятидесятницей», или просто «Неделей 8-й». Как объяснить такое расхождение Устава с обиходной традицией? Для ответа на этот вопрос необходимо кратко проследить генезис Дня Святой Троицы, или, другими словами, выяснить, как в процессе истории праздник Пятидесятницы становится днем особого прославления Святой Троицы и где и почему этот мотив в итоге занимает первостепенное положение.
Понятно, что изначально данный праздник был связан исключительно с воспоминанием сошествия Духа на апостолов и рождения Церкви, то есть с событиями новозаветной Пятидесятницы. Однако уже на раннем этапе (с VII в.) к основному воспоминанию добавляется новый мотив — прославление Святой Троицы. Первым признаком такой модификации можно считать употребление песнопения «Видехом Свет истинный…», в котором есть слова: «Нераздельней Троице покланяемся, Та бо нас спасла есть». Далее в VIII–IX вв. эта идея получает существенное развитие: появляются многие современные стихиры Пятидесятницы, прославляющие Святую Троицу: «Видехом Свет истинный…», «Троицу Единосущную песнословим…», «Ныне облачатся державою Христовою с высоты апостоли…». В этом же памятнике присутствует и красивейшая стихира «Приидите, людие, Триипостасному Божеству поклонимся…», которая вообще содержит основные тезисы православной триадологии; в современных книгах она приписывается императору Льву VI (886–912), однако наличие данной стихиры в указанном памятнике демонстрирует ошибочность такой атрибуции (причем в Тропологии текст стихиры дается в рубрике, посвященной празднику Богоявления, тогда как в службе Пятидесятницы помещена отсылка к Богоявленской рубрике). Прославление Триипостасного Бога содержится и в отдельных тропарях обоих канонов праздника, которые также написаны представителями палестинской гимнографии.
В константинопольском богослужении эта идея на раннем этапе как бы отступает на второй план: в богослужении самого праздника в константинопольских Уставах почти не было стихир, посвященных исключительно славословию Святой Троицы, однако таких стихир было немало в службе понедельника, а ведь этот день, особенно совершаемая в Неделю великая вечерня, издревле воспринимается как продолжение праздничной службы. Впоследствии все указанные стихиры (вместе с «Приидите, людие, Триипостасному Божеству поклонимся…») были перенесены в службу самого праздника. В итоге идея поклонения Пресвятой Троице стала одной из значимых тем праздничного богослужения, хотя и темой не основной, несамостоятельной. В целом прославление Святой Троицы в богослужении праздника Пятидесятницы подобно наличию этой же темы в службе праздника Богоявления: и при крещении Христа, и в сошествии Святого Духа открывается тайна Святой Троицы, потому естественно, осмысляя событие праздника, мы воспеваем Триипостасного Бога, благоволившего явить эту сокровенную истину (кстати, эта общность выражается в Тропологии тем, что для обоих праздников указано петь стихиру «Приидите, людие, Триипостасному Божеству поклонимся…»).
Греческая богослужебная традиция этим и ограничивается, тогда как на Руси развитие идеи продолжается. Здесь второй день праздника — ныне мы его называем День Святого Духа — в XIV веке среди учеников преподобного Сергия Радонежского получает наименование «Троицын день» и праздничной иконой этого дня становится так называемая «Ветхозаветная Троица» (самый известный образ которой написан преподобным Андреем Рублёвым). Идея понятна: в событии Пятидесятницы произошло откровение Святой Троицы, потому и следующий за праздником день стал днем особого прославления Святой Троицы (наподобие Собора Богородицы 26 декабря или Собора Иоанна Крестителя 7 января). К XVII веку наименование «Троицын день» переходит на сам праздник, тогда как следующий день называется Сошествием Святого Духа.
На заключительном этапе (после сер. XVII в.) появляется традиция икону Святой Троицы класть на сам праздник, который все больше воспринимается в народном сознании как день Святой Троицы. И что интересно: сейчас мы в обиходе действительно сам воскресный день преимущественно называем днем Святой Троицы, хотя богослужение обоих дней посвящено воспоминанию сошествия Святого Духа.

ПЯТИДЕСЯТНИЦА: ОСОБЕННОСТИ ПРАЗДНИЧНОГО БОГОСЛУЖЕНИЯ.
Совершается стандартное для Господских двунадесятых праздников всенощное бдение; воскресные песнопения отменяются.
На великой вечерне на стиховне впервые после 50-дневного перерыва поется «Царю Небесный…» (3-я стихира); на практике обычно поют всем храмом.
На утрене: 2 канона праздника, каждый канон по Уставу поется на 8: ирмосы дважды, тропари на 6. Припев на каноне, употребляемый на практике,— «Пресвятая Троице, Боже наш, слава Тебе». По каждой песни поется две катавасии.
На 9-й песни канона «Честнейшую…» не поется, но своего мегалинария праздник во время составления Типикона не имел (как и Неделя ваий). Однако в современной практике повсеместно употребляется припев, сконструированный в позднее время: «Апостоли, сошествие Утешителя зрящее, удивишася, како в виде огненных язык явися Дух Святый».
На литургии используется особый припев 2-го антифона: «Спаси ны, Утешителю Благий, поющия Ти: аллилуиа». Уникальность его в том, что во всех других припевах содержится обращение к Богу Сыну, тогда как припев на Пятидесятницу — единственный, в котором мы обращаемся к другому Лицу Пресвятой Троицы — Святому Духу.
Вместо Трисвятого поется «Елицы во Христа крестистеся…» — последний раз в году.
После литургии совершается 9-й час (в некоторых храмах опускается) и великая вечерня с чтением коленопреклонных молитв. Великая вечерня в день праздника – самое характерное и уникальное богослужение Пятидесятницы.
На великой вечерне:
На мирной ектении добавляются особые прошения (после прошения «О плавающих…», текст прошений находится в Триоди).
Поется великий прокимен «Кто Бог велий…» (впрочем, как и на почти все двунадесятые праздники);
Читается семь коленопреклонных молитв. Это — самая заметная и самая известная особенность данного богослужения. Молитв (судя по надписаниям Триоди) всего семь, хотя в реальности их восемь, ибо нынешняя 6-я молитва является соединением двух изначально различных молитв (со слов «Твое бо, яко воистинну…» начинается особая молитва, которая в древности читалась отдельно). Молитвы при чтении соединяются в три группы (2 – 2 – 3). Молитвы в чинопоследование вечерни вставляются следующим образом: 1-я и 2-я — после прокимена «Кто Бог велий…», 3-я и 4-я — после сугубой ектении, 5-я, 6-я и 7-я — после «Сподоби, Господи…».
Отпуст краткий праздничный с особой вводной фразой «Иже от Отчих и Божественных недр…». Данная вводная фраза употребляется только на этом богослужении, то есть один раз в году и она же — самая пространная из всех существующих!
Почему мы украшаем храмы зеленью?
Обычай украшать храмы и дома в день Пятидесятницы ветками зеленых деревьев, а полы устилать зеленой травой хорошо известен всем верующим. Исследователи (профессор М.Н. Скабалланович, С. Ванюков) видят первое упоминание об этом обычае в следующих словах святителя Иоанна Златоуста: «Станем и мы праздновать сообразно с достоинством дарованных нам благ, не венки возлагая на ворота, но, украшая души, не площадь убирая покровами, но просветляя душу одеждами добродетелей». Однако при объективном рассмотрении создается впечатление, что святитель Иоанн вовсе не говорит в буквальном смысле о том, что его современники имели аналогичную практику, но скорее просто делает акцент на необходимости духовного празднования Пятидесятницы. Потому вряд ли мы имеем право датировать возникновение подобной традиции IV веком, скорее всего, это обычай более поздний.
О его значении высказываются различные мнения. М.Н. Скабалланович пишет: «По закону Моисееву в праздник Пятидесятницы полагалось приносить в храм первые плоды жатвы… И в праздник христианской Пятидесятницы ветви и цветы приносятся как начатки Богу от весны, обновляющейся силою Духа животворящего и указуют на духовное плодоносие Церкви Христовой».
Редактор Новгородского Чиновника (памятник 30-х гг. XVII в.) предлагает такое объяснение: зелень в этот момент (конец мая — июнь) — свежая и красивая, вся тварь обновляется, это — период «новолиствия, ликования весны». Украшая этой зеленью храмы, мы не только создаем благолепную атмосферу, но и вспоминаем о том, что всю красоту мира Господь сотворил для человека, что подвигает нас к благодарению и усердной молитве.

Битбунов Г.С. Святая Пятидесятница. Событие праздника, его эортологическая динамика и этимология названия